Екатерина Русак - Забытая Атлантида[дилогия ; СИ]
– Она слишком устала, делая чудеса.
Сатра всматриваясь в бледное лицо сестры, произнёс с уважением:
– Не думал, что она умеет такое!
Потом обратился к Келлису:
– Альгант, почему ты никогда ничего подобного не делал раньше?
– В чём разница между пшеничной и ячменной лепёшкой? – вопросом на вопрос ответил Келлис.
– Пшеничная лепёшка вкуснее! Разве не верно? – рассудил Сатра.
– Так могут отвечать маленькие дети, – поучительно произнёс Келлис. – Сатра, я тебе это уже объяснял. Но я повторю, что та и другая лепёшка – хлеб. Но хлеб разный. Потому что он сделан из семян различных растений. Люди тоже разные и то, что Цаука заморочила людей твоего народа, не получилось бы, если перед ней были бы россы или тинийцы. Ты видел горящее дерево?
– Да!
– Иди и посмотри на него вблизи. На нём кора целая, нет даже следов огня…
Сатра быстро достиг дерева и долго изучал ствол, который он видел объятый пламенем. Но не найдя никаких признаков горения, вернулся слегка разочарованный.
– Я видел горящее дерево своими глазами, – расстроено сообщил он. – Оказывается, этот пожар Цаука устроила лишь в моих мыслях!
– Она доказала сегодня, что получила силу земли, – сказал Келлис.
Сатра, потеряв всякий интерес к дереву, направился к Хранителю Жизни, который начал шевелиться и постанывать.
– Ваше Постоянство, – произнёс Сатра. – Может быть мне лучше прикончить этого злобного пса?
Келлис обернулся на зов, попросил:
– Свяжи его. Позже решим, сбросить его со скалы или сунуть в дупло к диким пчёлам. Он не всё рассказал.
Сатра достал сыромятный ремешок, ловко связал руки старику и, пиная его ногами, заставил подняться и идти в сторону горной расщелины. Там он связал Хранителю Жизни ноги и вернулся к Келлису. Цаука уже пришла в себя полностью. Келлис поил её водой из деревянной чашки, другую протянул Сатра. Озабоченно сказал:
– Мы должны решить, что делать дальше. Мы убили восемь прислужников жрецов и взяли в плен главного Хранителя Жизни. Люди твоего народа могут нас не понять…
– Я помогу, – привстала с земли Цаука, отряхивая на себе короткое платье.
– Как? – спросил Сатра.
– Надо, чтобы старейшины нескольких селений явились сюда завтра утром. Надо обвинить жреца в таком преступлении, чтобы его возненавидели все. Всё остальное я сделаю сама…
– Понимаю, – усмехнулся Келлис.
Сатра посмотрел на сестру:
– Ты околдуешь их на время?
Цаука молча кивнула. Келлис немного подумал и обратился к Сатра:
– Сейчас ступай к своему отцу и расскажи, что здесь произошло. Потом пусть он пошлёт гонцов к вождям соседних поселений и именем главного Хранителя Жизни предложит им явиться сюда утром со своими людьми. После того как гонцы уедут, вернёшься сюда. Возьми с собой для нас еды и две-три шкуры. Мы останемся здесь до прихода людей. Если у нас ничего не получится, из селения мы не сможем уйти живыми. А здесь всегда есть возможность спастись.
Сатра обвёл глазами поле битвы.
– Я пока уберу мёртвые тела, – успокоил его Келлис. – Хотя это занятие мне не особо нравится.
Сатра ушел, легко ступая по каменистой дорожке. И скоро исчез в зарослях.
Обратно, нагруженный едой и одеждой, Сатра явился только под вечер, когда заходящее солнце уже коснулось вершин гор. Келлис слишком хорошо знал его, и едва взглянув в его лицо, понял, что всё получилось, как они задумали. Подтащив к костру, который развёл Келлис, еду, Сатра нанизал на прутья жареное мясо. Положил его в костёр, чтобы согреть.
– Как наш пленник? – спросил он. – Он ничего не говорил?
– Говорил слишком много! Пришлось заткнуть ему рот! – ответил Келлис. – Он надоел мне своими криками и бранью, обещая мне тысячи смертей, хотя мне и одной вполне достаточно.
– А ты Цаука как?
– Моя душа поет как птица, – ответила она. – Мне очень хорошо с Альгантом – он такой добрый и заботливый.
Келлис неопределённо хмыкнул.
– У меня нет детей, зато теперь я вынужден заботиться о двоих.
– Неправда! – возразила Цаука. – Обо мне заботиться не нужно. Я уже взрослая и хочу замуж.
– Твоя свадьба ещё впереди, – сказал Келлис.
– Да! Она уже будет скоро! – сказала Цаука. – Я слышала голос Земли.
– Ты уже знаешь, кто будет твой муж? – спросил Келлис.
– Знаю. Нельзя изменить неизбежное будущее, которое уже выстроилось в спираль времени. И он, мужчина, которого я жажду, женится на мне обязательно.
– Почему ты так думаешь? – поинтересовался Келлис. Он отметил про себя, что Цаука очень быстро переняла от него манеру разговаривать, вставляя в свою речь ранее неизвестные ей слова и понятия звездных людей.
– У него не будет другого выбора! – твёрдо заявила Цаука.
– Это смелые слова, – произнёс Альгант и добавил:
– Мне остаётся только пожалеть этого мужчину. – Нелегко будет простому человеку жить с женщиной, у которой такой дар.
Цаука с улыбкой закончила разговор, сказав только:
– Он не будет жалеть об этом, потому, что будет счастлив.
Сатра вытащил из огня шашлык, и все молча и дружно стали есть хрустящее на зубах баранье мясо, посыпая его солью. Цаука разлила в чаши слабое вино из кожаного меха, который принес из селения Сатра.
Наконец Сатра удовлетворённо похлопал себя по животу и сказал:
– Всё, я сыт! Хочу перед сном поговорить со жрецом. Я его сейчас сюда приведу.
– Если ты его хочешь мучить, лучше не нужно его сюда приводить, – сказала Цаука. – Не хочу его видеть!
– Хорошо, сестра. Я поговорю с ним один на один.
Сатра, запалив в огне костра смолистую ветку, ушёл.
У костра остались Цаука и Келлис.
– Альгант, я могу спрашивать тебя, о чём пожелаю? – поинтересовалась девушка.
– Можешь, только если я смогу тебе ответить. Моих знаний может быть недостаточно для правильного ответа.
Цаука сидела с другой стороны костра, поджав одну ногу под себя, а на вторую согнутую в коленке положила руки и опустив на них подбородок. При этом её платье открывало небольшую часть белоснежной кожи ноги, на которую мужчины очень любят смотреть.
Остальное было скрыто ночным мраком, но при слабых бликах костра возник именно тот контраст зовущего к себе обнажённого тела, частично скрытый тканью одежды, от которого у настоящих мужчин пересыхает во рту. Келлис даже поперхнулся от открывшегося ему вида, и на мгновение кровь ударила ему в голову, на краткий миг лишая Альганта сознания.
Он отогнал от себя навязчивую мысль о желанной близости и столкнулся взглядом со смеющимися глазами Цауки.
– Я пробудила у тебя желание? – вдруг просто спросила она.
Альгант не выдержал её взгляда, смутился и опустил вниз глаза.
– Тинийцы умеют видеть красоту женщины, как никто другой. Я тоже тиниец.
– Почему же ты смущаешься от этого?
– Не знаю, – Келлис был в совершенном смятении.
– Объясни мне и я пойму. Я всегда понимаю, когда ты мне что-то объясняешь или рассказываешь.
– Ты из другого народа, – сказал Келлис. – Ты женщина фиолетовой полосы радуги, а я человек красной полосы. Мы очень разные.
Он замолчал, не желая обидеть девушку правдой. Цаука пристально следила за лицом Альганта.
– Я расчесывала сегодня волосы, – вспомнила она. – И пока я не закончила, ты следил за мной, не отрывая от меня взгляда.
– Ты делала это очень красиво.
– А может быть это что-то другое? – она не дала ему ответить. – Когда ты только пришел к нам в дом, ты не замечал меня первые два Солнечных круга. Потом ты вдруг захотел обучить меня слушать голос Земли. Почему? Зачем? Теперь, когда я постигла это умение, твой взгляд неустанно преследует меня, чтобы я не делала. Я же вижу и чувствую его. Но ты можешь не говорить мне ничего. Я знаю твой ответ.
– Да, теперь ты его знаешь, – признался Келлис. – Но только ты все равно хочешь услышать его от меня.
– Да, хочу. Почему ты этого не говоришь мне?
– Завтра, если твой народ признает Хранителя Жизни человеком, совершившим преступления, я скажу тебе слова, которые ты жаждешь услышать. Только спираль жизни бывает, ломается раньше, чем человек успеет подумать об этом. Что случиться завтра, никто не может знать, ни я, ни Небо, ни Земля.
– Земля сказала мне, что с тобой и мной ничего не случиться плохого, – заверила Цаука и повторила: – Это мне сказала Таэслис, мать-Земля.
Тишину ночи прорезал крик жреца. Прозвучал он так внезапно, что Келлис даже вздрогнул от неожиданности. Альгант оглянулся назад и через несколько мгновений увидел вынырнувшего из темноты Сатра. Сатра подошел и присел к огню.
– Я ничего ему не сделал, совсем не трогал его! – объяснил Сатра. – Он закричал, когда я снова начал затыкать ему рот. Он все мне рассказал, сын грязного шакала, помесь паука и лягушки! Оказывается, Хранитель Жизни никогда не умел слышать голос Земли. Он услышал, как мой отец Аутта привез с собой светловолосую женщину и сделал ее своей женой. И придумал, что я – проклятье целого народа! Просто посчитал, что за сына женщины из народа кочевников никто не встанет на защиту. И он не ошибся. Зато потом долго хвалил себя за поступок, который спас от гибели целый народ… Его уважали за это… А за что? Мне тоже надо уважать его за седую бороду? Нет! Я завтра выщиплю ее ему по волоску. Собачий сын! Мне так хотелось его убить! Еле сдержал себя…
